Когда я шучу, я оказываюсь наиболее серьёзен.
Человек

Когда у меня появлялся вопрос, вода всегда мне подсказывала. Так было и на этот раз. Только нахождение в воде путем погружения способно было дать словно дельфийский оракул ответ на все возможные вопросы, даже те, которые было невозможно задать, впрочем вопрос был один: о сущности и месте человека в будущем. Раньше от человека требовались какие-то странные качества: женщины должны были быть прекрасными, мужчины — смелым и решительными. Теперь же в эпоху планетарной угрозы, недостатка и переизбытка, достаточно ничего не делать и преуменьшать своё воздействие. Маленький человек способен стать настоящим героем вездесущей оптимизации. На первый взгляд это парадоксально, но если войти в воду, то здесь герой и может найти себя воплощённым к каждодневном труде и утомительном отдыхе. Каждый гребок, сделанный с трудом, возвращается своей неповторимостью и бесконечным превосходством над человеческой слабостью. Если человека сделал труд из подручного материала, то этот труд был делом его же собственных рук и этим делом он продолжает оставаться, и будет продолжать оставаться. Но это был и путь воды, поскольку гребок, сделанный в воде, подсказал превосходство этого небольшого человека в огромном океане, так и взмах его рук подсказывает его следующее слово, его мысль как воплощение интеллектуального безграничного совершенства.
Раньше человек мог кичиться своей расточи ... Читать дальше »

Не ясно, надлежит ли рассматривать человека вместе с природой и в каком смысле. Системное представление требует поставить его определение на одну чашу с другими организмами и тогда возникает триада подцелей: выживание, размножение и расширение влияния (экспансия). Это распространённое представление, которое затем так легко через призму организационной анатомии расширять и на общественные построения, искать сходства городских и лесных джунглей, рыночных площадок и полян, где происходит водораздел ареалов и пространств влияния, обеспечивающих выживание. Но если сама по себе концепция эволюции неоднозначна, то эти подцели не столь очевидны. Выживание можно понимать как приспособление или адаптацию, но построительство предлагает определять его скорее как построение среды и мышления, а значит если цель может быть сформулирована, то она культурно неопределённа до степени творения всего чего угодно. Размножение было безусловно ключевым вопросом человеческой природы до эпохи послесовременности, но теперь оно приобрело множество подтекстов, так что даже на уровне массового сознания стало непрозрачной гипотезой о собственной или культурной генетической значимости. В культурно-философском принципе же, как я ранее рассматривал, эту проблему можно изложить в смысле вопросов бессмертия и воображения. И в самом деле, если человечество способно стать бессмертным и если его вживание теперь поставлено в зависимость от выжи ... Читать дальше »

Не помню, как это бывает, но внезапно всё меняется. Впрочем, есть ли это всё - вопрос не вполне десятый, но и не первый. Только становится понято, что грани выходят наружу,  а мысль становится водоразделом. Когда начинается сезон дождей и стоишь на крыше, смотришь на конёк или за горизонт, а мимо проплывают капли, то стена дождя внезапно становится осязаемой и может проходить по той же линии - достаточно всего лишь передвинуть дом или же всю планету. Так и происходит обычно в дискурсе, когда сам дискурс остаётся точкой отсчёта, а всё остальное становится неразличимо серым. Но только в этой трёхчастной человеческой структуре люди оказываются по-прежнему безучастны, ведь опять начинается дождь.

Но когда он завершится и завершится ли он вообще - это не дело номерных знаков, то есть символов чисел 1.0, 2.0 ... Дискурс больше не существует, хотя все по-прежнему существуют в нём. Именно поэтому происходящее кажется неестественным как негармоничная музыка и неразличимые слова. Но если теперь и нужны дикторы, то они не должны уметь говорить. Они должны как всадники сбросить свои говорящие головы и научиться чему-то иному, нечеловеческому, что изначально и определило водораздел человечества. Этот нулевой дискурс тем не менее рискует превратиться в нулевую эстетику без цели, без места, без смысла.

Так это и происходит, это происходит незаметно для глаз, для слов, для мысли, ведь они и есть музыка дискурса, музыка, в которой оставалось всё кроме самого главного. ... Читать дальше »

Послесовременная цивилизация предъявляется собственную бессвязность в качестве требования абсолютной предрасположенности к ничему как чему-то важному. Весь мир наконец становится театром 5 стены, которая сливается с панелями складов и многоэтажных сараев, в которых созданные творить историю творят собственное герметическое бытие из стекла и пластика, потребляя их на ужин, на выходные и в дороге, извергая при этом крохи истины, которые просачиваются как зловоние через межэтажные перегородки. Владельцы строек собирают с одной стороны орды умелых ручек, а с другой стороны нуждающихся в сдаче капитала мелкобуржуазных помещиков, наблюдая за происходящим из как им кажется роскошных гробов на колёсах, пока колёса всё же не одолевают верх и тогда они тоже становятся рабами лампы зависимости от бессмысленности дальнего света, направленного в собственные глаза.

Быт таков, что приходится ценить его как нечто важное, так было всегда. Когда-то это были сказания о домовых и силах природы, которые действовали прикрытием силам племени. Песни помогали восстанавливать нечто важное и как системную связь с природой и собственным трудом. Да и сейчас строители иногда поют вместе с птицами и сохраняют что-то из народного творчества. Но массово мир уже не таков и бетонные коробки становятся прикрытием загородных особняков, где природа эксплуатируется как ресурс нищеты мышления. Ещё смешнее выглядит разделение районов и огороженные решётками дворы и жилые комплексы. В так ... Читать дальше »

Иногда мне самому представлялось быть собакой, которая бежит среди вяло реагирующих людей, медленно и бесповоротно идущих к выбранным ими целям. Скорость — сама по себе нулевое измерение, не важно движемся ли мы или всё вокруг нас. Так, радость слишком часто связывается с «хорошей» погодой лишь потому, что она требует прагматически меньше заботы об шерсти одежде. Этому облачению не слишком следует доверять, ведь если оно не соответствует погоде — оно просто слишком декоративно, слишком поверхностно. И оно не имеет прагматического основания как само декоративно-прикладное искусство, встраивающееся в быт применительно к тем или иным элементам. Тогда культура и прагматика находят некоторую уравновешенность, некое устойчивое неравновесие, из которого они черпают вдохновение. Но что может черпать бегущий пёс кроме воды из загрязнённой проезжающими повозками канавы? Может ему подносят и часть добычи, но ему то должно быть всё равно, если организм переварит и то и другое без разбора. Но каковы возможности сохранить этот город, если останутся только стены, если в одночасье изменятся люди, если они обретут дискурс? Это извечный вопрос о сохранении информации, в данном случае о сохранении культурного кода, на котором держится культура. Нужна ли та или иная культура per se, сможет ли она сохраниться в хранилище всех источников? Получится ли его вписать так глубоко, как вписана человеческая прагматика в собаку, как в её интерьер, так и экстерье ... Читать дальше »

Когда выпадает снег, он работает словно фильтр в объективе технологического зрения, подсвечивая собой то, что вчера казалось таким обыденным и неразграниченным. Кто-то называет это сказкой, кто-то мечтой, кто-то берёт лопату и превращает его в горы или грязь, а кто-то  видит всё это каждый день как повседневность и без дополнительных эффектов. Вопрос о том как мы различаем сам дискурс и видим ли мы его не решает саму проблему его наличия и преодоления. Тем не менее, с тех пор как массовая обработка изображений с помощью технологии машинного обучения стала ключевой юридической проблемой (после(после))современности и простая обработка снегом происходящего наталкивается на правовую неразграниченость человека, машины и природы. Можно ли взять и увидеть изображения и создать с помощью них некоторое произведение (технически, машинно) как это делает человек, который идёт по улице или читает книгу (или видит киносон, а может и всю игру «человек-человек» или «пастух-стадо»)? Сейчас это можно сделать с тем, к чему не была приложена рука человека как творца, что по существу придаёт юридическим и технологическим вопросам неотъемлемый эстетический подтекст, который может быть рассмотрен в рамках некоторой общей теории эстетики. Обработка с помощью человеческого мозга обнаруживает себя в привилегированном положении, тогда как всякая технологическая обработка ... Читать дальше »

Если один режим дискурса связан с принудительными разграничениями, такими как разграничение режимов правления или образами мышления, то другой — с обозначениями расслабленности. Неразграниченность можно усмотреть в самом человеческом действии с одной стороны как охотника и собирателя, а с другой стороны как отдыхающего, похожего на спящего хищника, но такого как домашняя кошка, который уже был вытеснен из сферы природы и превращён в продолжение человека или человеческого дискурса в особенности (особенно когда кошка породистая). Поэтому смотря на спящую кошку как на неотъемлемую характеристику жизни цивилизации мы в принципе смотрим и на саму деятельность человека как на практику, определённую дискурсом современности. Этот режим расслабленности остаётся неразграниченным и ему не требуются разграничения как и нацеленность на действия, тем не менее это не собственно бездействие — это именно неразграниченное действие. Поскольку и заведение домашнего животного само предполагает некоторую направленность и такое действие вписано в картину происходящего, то и всё дальнейшее не является бездействием самим по себе. Это может быть впрочем отчасти так как с теми занятиями спортом, которые частично определяются устремлением человека, а частично — дискурсом физической культуры и здорового образа жизни (здесь понятна разница для правления человека или группой, но подобным образом на уровне гос ... Читать дальше »

Город давно был захвачен ими. По аллее не пройти: приходится обходить. И в домах поселились и чувствуют себя как хозяева. Всё что есть полезного, все пересечения и переплетения — всё для них. И даже внутри притворство красоты само служит во имя бессмысленности, когда скрывает видимость и затемняет ясность. Нет, к сожалению это не цветы и не дети и даже не совсем формы жизни или техники. Можно назвать их проявлениями дискурса, но это лишь представление для послесовременнизма. В каждой движущейся собаке как в мишени сливаются прагматика с поверхностью китча, так же как и в навеки замерзшим садовом гноме и не случайно они слишком часто не просто похожи друг на друга, а идентичны по своей морфологической структуре. Кошки казалось бы не делают ничего кроме как отвлекают окружающих от их бессмысленного существования с тем чтобы они могли забыться скорее в теплоте чуждой жизни, чем в беспечности своей. Но это жизнь. А что касается техники — как транспортных средств так и производительных сил, — то в них лишь образ прагматики остаётся как функциональная привязанность, которая между тем ни к чему не привязана, а движется сама по себе, повинуясь легенде о вечном двигателе. Так чуждо чувствовать себя своим в этом транспортным дворце как будто в нём люди нужны только чтобы быть украшением этим монументальным глыбам, а не быть больше собственной жизнью. Отэтого и электрический свет растворяет своей неумолимостью стремление человека больше не ... Читать дальше »

Куда бы ни ступила нога человека, везде начинаются нулевая эстетика. Любое принятие решений исходя из хозяйственных интересов (в концепции оптимизации использования производительных сил) означает пренебрежение иными соображениями и поэтому по определению эстетически нулевое. Оно может вести к уменьшению популяции птиц за счёт уменьшения мест обитания, может вызывать просто изменение уровня мирового океана или повышать содержание загрязненителей и аэрозолей в воздухе; как это часто бывает, вызывать изменение образа жизни других народов, которые, возможно, никогда не слышали об экономическом представлении хозяйства или ещё не придумали легенду о развитии. Когда-то развитие действительно шло своим чередом и было настолько медленным, что было практически неразличимым и часто оно шло в иную сторону, потому что в принципе было всё равно в какую сторону оно идёт. Правда летучей мыши так же как люди селятся в пещерах и преуспели в совершенстве организации полёта благодаря уникальной структуре крыльев-рук, но возможен ли дальнейший прогресс и их мастерства? Видимо нет, только если они не научатся строить города в пещерах и применять там свои руки так же искусно, как они это делают, чередуя несколько стилей полёта, словно люди, чередующие стили плавания. Но с другой стороны, хотя они не были убийцами, они не создавали наскальных рисунков, а значит их эстетика не обладала измерением численности. Видимо это удел лишь небольшой части животных, правда и у летучих мышей воз ... Читать дальше »

Передо мной лежало безлюдное поле. Лишь изредка попадались небольшие деревца, которые в сущности могли быть довольно пожилыми, поэтому надлежало относиться к ним с почтением, тем более что они выступали не только как местная эстетика, но и как места обитания многочисленных жучков и паучков. Они конечно не были здесь лишь декорациями, но нам это особенно тяжело осмыслить даже вооружившись научными приборами и таксономиями. Тем не менее, глядя на их, всматриваешься в себя. В себя как в человека, .как в общество, в цивилизацию, в есть в конечном итоге в следы, которые остаются на теле и в душе Земли, в том, что теперь мы называем системным взаимодействием, взаимовключённостью или со-бытием человека и природы. Здесь мы как юристы могли бы посчитать, что виной всему недостаток питательных веществ на болоте, поэтому следует наполнить болото землёй, удобрить и осушить — вот стволы и пойдут в рост. Но ведь это лишь поверхность, а внутри болото живёт своей жизнью, которая отличается от обыденного, да и научного (в той мере, что современные оценки числа видов отличаются на несколько порядков), представления о природе. Гораздо плодотворнее смотреть на эти деревца как на картину, как на что-то по определению оторванное от действительности, как на что-то лишь видимое, что открывается нам лишь как эстетическое. Тогда это картина природного увядания в нашем представлении, увядания, вызванного людьми, которые и лишили эту землю почвы, сделав её если не менее продуктивной, то ... Читать дальше »